Городские улицы меняются на глазах, будто сама эпоха перестраивается под новые ритмы. Старый уклад трещит по швам, а что придёт ему на смену — загадка. Восьмидесятые кружат голову ветром перемен: вроде бы и дышится свободнее, но от этой воли порой мурашки по коже. Одни парни, как тихий Андрей, всему учатся прямо у асфальта под ногами. Другие, вроде Вовы, будто потерялись в этом сумбурном времени — не находят себе угла. Чтобы устоять, подростки жмутся к своим, собираются в группы. Каждый двор, каждый пустырь — уже повод для споров, иногда с кулаками. Но есть вещи крепче любой потасовки: слово, данное товарищу. Оно перевешивает и жестокость вокруг, и неясные тревоги, что несут с собой взрослые.
